Картонная пуля - Страница 8

— Тогда переходим к тебе. Рассказывай.

— Что?

— Все. Я ведь ничего не знаю. Кто это был? С кем ты была? Теперь все равно о твоем приятеле узнают. Я ведь не из любопытства спрашиваю. Не исключено, что опасность еще не миновала. И имей в виду, ты не в милиции, так что давай на полную откровенность.

— Его зовут Павел… Павел Леонидович Краснопольский.

— И он работает на Малиновском графитовом комбинате?

— Да.

— Кем?

— Директором.

Я присвистнул:

— Каким директором? Самым главным?

— Да.

— У тебя хороший вкус.

Вообще-то губа не дура.

— При чем здесь вкус? — Настя зажмурилась, из-под плотно сжатых ресниц блеснули слезинки.

— Извини. Ты его любила?

— Я? Не знаю…

Пришлось ждать, пока она вновь соберется с духом.

— Будешь еще кофе? — спросил я.

— Давай.

— Сколько ему лет?

— Сорок семь, кажется.

— Давно дружите?

— Меньше двух месяцев. На дне рождения Сергея Дмитриевича познакомились. Нас с мамой туда папа взял… Ты ведь тоже там был…

— Чем же он так тебя увлек?

Вопрос, конечно, к делу не относился, но я не удержался.

— Не знаю. Может, просто устала — все время одна да одна… Дома и дома… Мне, наверное, тогда все равно было.

Можно сказать, на моих глазах, из-под носа девушку увели! А ведь прояви настойчивость, чем черт не шутит, и я мог оказаться на месте этого Краснопольского. Не в том смысле, что без головы, а в смысле лекарства от одиночества.

— Часто встречались?

— Всего раз пять или шесть. В основном, как раз по четвергам. У него четверг — самый свободный день.

— Всегда в этом коттедже?

— Да.

— Какой-то странный он себе коттедж выбрал.

— Это не его. Какого-то его друга. Свой тоже есть. Где-то ближе к Искитиму. Он ведь женат… Был… Поэтому не мог себя…

— Деньги давал? Извини, я не в том смысле, что… Просто отца твоего как раз и насторожило, что он у тебя деньги заметил.

— Я не хотела брать. Просто рассказала без задней мысли, что у нас в семье строгое отношение к деньгам. Отец дает понемногу, сколько считает нужным. Вот Павел и стал предлагать. Я отказывалась. А потом подумала, может, это его возбуждает? Может, ему так проще со мной общаться? Может, это придает ему уверенности?

— Он что — неуверенный?

— Вообще-то не производит впечатления неуверенного. Но внутрь-то не заглянешь.

— Кто еще был в машине?

— Шофер. И охрана по совместительству.

— Как шофер? Почему же ключи у Краснопольского в пиджаке оказались?

— Он сам иногда ездит… Ездил. Ему нравилось. У него ж две машины. Одна служебная, другая личная — джип.

— Что же он без охраны с тобой не мог встречаться?

— Ему без охраны не полагается. По статусу… Да и не в этом дело. Просто он же, ну, немного выпивал, когда мы… встречались.

Где моя голова!? Это же только я после попойки сажусь за руль, рискуя правами. А у нормальных людей на такой случай водитель имеется…

— Сейчас отвезу тебя домой, — постановил я. — Отцу придется все рассказать, а с милицией… Так или иначе, они на тебя скоро выйдут… Как я понимаю, и портфельчик твой там остался с тетрадками, и вообще, такую связь, скорей всего, не утаишь…

— Я никому из своих не рассказывала.

— Но это не значит, что твой директор не рассказывал.

— Он тоже, вроде, не из болтливых. И не в его интересах было афишировать… Женатый же человек все-таки.

— Не важно… В милицию не торопись, а сами найдут, расскажешь все, как было, как началась стрельба… Скажешь, что спряталась в бпальне и, улучив момент, выскочила в окно… Машину водить умеешь?

— Курсы заканчивала…

— Значит, выскочила в окно и уехала домой. Про меня молчи. Были только бандиты и вы. Никого из бандитов ты рассмотреть не успела. Понятно?

— Да. А почему нельзя про тебя рассказывать? Ты ведь только защищался?

— Не те у меня отношения с милицией, чтобы с ней в разборки вступать. И арестовать могут, а уж задержать-то — сто процентов.

Настя понятливо кивнула.

— …Но это не главное… Возможно, банда, которая на вас навалилась, решит, что им ни к чему лишние свидетели… Ты не очень бойся, потому что я, может, и преувеличиваю. Но все же оптимальный вариант для тебя — исчезнуть из Новосибирска, уж не знаю насколько. И отец, наверное, будет того же мнения.

— А ты? — спросила чудесная девушка…

Глава 5

Отправив Настю домой, я не без сожаления навсегда захлопнул блестящую дверцу «Марка» и в офис «Геннадия Степановича» поехал на метро.

Кроме Треухина, в кабинете присутствовал верный пес директора Котяныч. Я не стал скрывать правду, поведав ее в нескольких фразах. Котянычем овладела немота. На лице Треухина затряслись толстые, похожие на мочалку, щеки.

— Надеюсь, юноша, вы не шутите… — выдавил он с угрозой и принялся звонить домой.

Что и говорить, случай приключился невероятный, к тому же несло от него свежим жаром жирного блина, сдернутого с раскаленной сковородки.

— Настя, с тобой все в порядке? — прогундосил директор в трубку. — У меня в кабинете один человек, твой знакомый. Сергей… Рассказывает невероятные вещи о том, что произошло сегодня… Скажи только: правда или нет?.. Да… Хорошо… Сиди дома и никому не открывай…

Судя по отрывистым репликам, директор опасался «жучков» и не хотел афишировать свои проблемы перед специалистами-энтомологами.

— Нет, ну каков козел! — зарычал Геннадий Степаныч, закончив переговоры с дочерью. — Мне даже не жаль, что он так плохо кончил! А ведь были знакомы! Кто бы мог подумать!